Когда я пришёл в Католическую Церковь, то смотрел на священников снизу вверх, как на неких архимагов или толкиеновских эльфов – се, возвышенные и духовные существа, носители мудрости.

Но вскоре я заметил: часто священники не просто обычные, а даже… ограниченные. У них нет увлечений, они ничего не читали, не смотрели, с ними не о чем толком поговорить. Трудно выстроить личную связь.

Наверняка вы, дорогой читатель, тоже такое встречали.

Но вопрос: а нужно ли что-нибудь от священника, кроме как знать вероучение и корректно отправлять Таинства? И без того их мало, чтобы выдвигать претензии – спасибо за тех, что есть.

Почему это плохо

Прежде всего потому, что такие священники — нулевые миссионеры. Они не знают, чем живёт мир, не могут поностальгировать с миллениалом про фильмы Джексона, а с зумером обсудить персонажей Геншина. Как результат, Церковь замыкается в своей ограде.

Помню, как один семинарист сказал мне, причём с гордостью, что не читал Льюиса, потому что «он не открывает книги, в которых нет имени Христова».

Льюис — один из главных союзников и апологетов веры ХХ века. Даже если в «Нарнии» и нет Христа напрямую, то «Просто христианство» обратило, вероятно, миллионы людей. Но семинариста всё это не волновало.

Такая позиция, на мой взгляд – это не просто слепота, это стратегическая ошибка. Нельзя игнорировать союзников, надо выстраивать с ними связи, ко взаимному усилению.

Другой священник убеждал меня, что рок-музыка «вся от дьявола». В ней есть симфонический металл, взявший много от церковной музыки; в ней даже есть, напрямую, христианский металл. Но он и слушать не желал.

Опять, это не просто фарисейство, это слабость. Церковь всегда крестила культуру, а не презирала и пряталась от её.

Вдобавок, такие священники в целом дают довольно теплохладное свидетельство веры.

Я разочаровался, но стал думать.

Почему так?

В поисках ответа я побывал в семинариях, пожил в монастырях, и вот моё мнение.

А) Вы задумывались, откуда вообще берутся священники? Это не популярное призвание. «Продвинутая молодёжь» пойдёт в IT, какой-нибудь Гугл и тому подобное.

Многие священники приходят из традиционных, сельских семей, которых всё ещё много в уголках Европы и мира. Конечно, там их воспитание было простоватым, но главное – оно протекало в пузыре. Они выросли среди католических молитв и символов, с рождения они в храме, с семи лет министранты.

Для них вера – это как дыхание, как вода для рыбы. Они никогда не видели жизни без неё. Они настолько не замечают веру, что даже не могут толком рефлексировать по её поводу: что в ней хорошо, а что, возможно, устарело.

Помню, как знакомый священник из-за особых обстоятельств остался один и в 50 лет абсолютно, комично не умел приготовить себе поесть. Меня это поразило, но я многое понял.

В детстве его кормили родители, потом он сразу попал в семинарию, где готовили повара. Оттуда он сразу попал в приорат, где готовили сёстры. Его всю жизнь аккуратно вели за руку внутри одной и той же среды.

Б) Число верующих сокращается, Церковь сейчас слаба и склонна к изоляционизму. Она не находит в себе сил переварить культуру. Поэтому она сосредотачивается на том, чтобы удерживать ещё существующие приходы, а не на миссионерстве.

В) В XIX веке процветал клерикализм, и священники вправду немного напоминали «толкиеновских эльфов», но были холодны и недоступны. В XX веке это попытались исправить, совершили перекос в другую сторону, и священники стали чересчур обмирщённые.

Г) Церковь намеренно выстраивает формацию так, чтобы до рукоположения доходили наиболее стандартные, «квадратно-гнездовые» кандидаты. Это сделано ради управляемости. Даже после «либерального 2ВС» у рядового священника не очень-то приветствуется мнение, отличное от генеральной линии Церкви.

Для того же механизм ротации, когда священник служит на одном месте не более 3-5 лет. Пастыри должны быть легко заменяемы.

Поэтому в клир часто попадают не духовицы, мечтатели, визионеры, а скорее чиновники и бюрократы.

Это звучит авторитарно, но Церковь устроила так неспроста. В истории, включая ХХI век, нередки случаи, когда слишком харизматичные священники откалывались от Церкви со своим приходом. Это реальная опасность для яркой личности пастыря.

Но парадокс в том, что опасение «харизматического бунта» убивает саму харизму. Нужен более сбалансированный подход.

Д) Наконец, будем честны, порой в священники идут люди, которым больше некуда идти. Такие не очень-то и счастливы своей стезе, но больше ничего не умеют. Служат они обычно вяло, а проповеди составляют шаблонные. Подобные священники часто избегают прихожан и глубоких пастырских бесед.

Что с этим делать?

А) Признать наличие проблемы. Если мы хотим, чтобы Церковь росла, нужны священники, которые поймут фразу типа «Святое Причастие – это и есть та самая красная таблетка».

Надо учиться свежему взгляду. Согласно св. Фоме, вера — это не слепая привычка, а согласие разума с истиной откровения. Без рефлексии она теряет силу. Не стоит бояться сомнений, они — знак роста.

Надо собирать урожай с более широких лугов, нужен более широкий допуск к рукоположению. Нельзя ограждать семинаристов от всего и вся. Культурная изоляция – это не добродетель сама по себе.

Но нужен баланс. За всей светской культурой не угнаться, и не надо. В ней действительно много грязи и мусора. Следует больше помышлять о вечном, чем о земном, особенно в годы формации.

Однако знать своих союзников в большом мире жизненно необходимо.

Б) Когда Церковь вернёт себе силы, надо крестить культуру. Про это будет отдельная статья.

В) Не стоит смотреть на клир снизу вверх. Они же сами хотели «лидирующей роли мирян в Церкви»? Так пусть её получают. Следует принять, что миряне могут знать о духовной жизни гораздо больше священников.

Это нормально и уже бывало в истории Церкви. Именно так возникали духовные ордена: первые монахи были просто мирянами, которые собирались вместе, чтобы углубиться в веру.

Г) Если вам очень хочется общаться с «высококачественными» священниками, попробуйте завести связи с епископами, их помощниками, профессорами семинарий. Это сложнее, у них мало времени, и это тоже не даёт 100% гарантию. Но среди них гораздо чаще попадаются очень умные и тонкие люди.

Д) Если совсем ничего из этого не работает и вас всё раздражает, попробуйте смотреть на клир как на обслугу. Вы — царственное священство, они — служебное. Вы сидите, как король, а они возятся у алтаря, чтобы накормить вас.

Но здесь нельзя перегнуть. Церковь остаётся иерархической структурой, а порядок является благом сам по себе. К священникам надо относиться с уважением, потому что их освятил сам Господь Бог.

Многие священники, особенно в бедных странах, живут такой трудной жизнью, какую вы даже представить не можете. Маленький скромный патер, быть может, побывал в большем числе горячих точек, чем ветеран-морпех. Я встречал таких. Будьте мудры, почтительны и поддерживайте своих пастырей.

Самое главное

Каковы корни этой проблемы? Я считаю, что это симптом остывания веры в целом. Кто горит верой и хочет продвигать её, будет сам яростно искать везде союзников даже без понукания.

А вера охладевает, потому что мы подзабыли, ради чего верим. Мы можем заниматься благотворительностью и иными хорошими вещами, но в конечном счёте вера – про вечность. Наша ставка бесконечно высока.

Я считаю, что Церкви надо ярко и ясно вспомнить про последние вещи: смерть, суд, ад, рай. Зададим себе вопрос: какова наша угроза? Какова наша награда? В полной ли мере мы ощущаем, что на кону?  

Если мы поймём величие нашей надежды, то будем прилагать все силы, чтобы достичь её. Да поможет нам в этом всеблагой Бог. Аминь.

1130 слов – средняя статья, или чуть длиннее. Около 4-5 минут чтения при средней скорости.

Священники – такие же люди, как и все. К добру или худу, но часто они ничуть не «более духовны», чем миряне. Надо относиться к ним уважительно, но без раболепия.

1) статья касается только католического клира. Она может быть частично применима к ситуации у православных/протестантов, но автор не знаком с особенностями их церковной жизни. 2) речь идёт не о всех священниках, а об определённой тенденции – заметной, но не единственной.